Уважаемый Кеншилик Тышканулы, мы знаем, что на сегодняшний день мировая общественность заинтересовалась уникальным опытом спецоперации «Жусан» по возвращению и реабилитации казахстанцев, возвращенных из зоны боевых действий в Сирии. Почему он до сих пор актуален?

-Да, сейчас очень многие страны интересуются казахстанским опытом по дерадикализации лиц, возвращенных из Сирии. Нашими теологами, психологами и другими специалистами была проделана большая работа непосредственно по реабилитации женщин и детей в специальном лагере Актау на берегу Капийского моря. Работа в данном направлении продолжается уже в регионах, индивидуально с каждым возвращенцем. Почему актуален наш опыт? Да потому что многие террористы из разных стран мира до сих пор находятся на территории Сирии, Турции, Ирака. Многие страны попросту отказались от своих соотечественников, выбравших путь экстремиста, поскольку не обладают опытом работы с ними. А Казахстан не только вернул их, но и наработал положительный опыт в дерадикализации возвращенцев.

-В СМИ пишут, что люди, выехавшие в Сирию, оказались жертвами обмана, но вернувшись оттуда, они все же не стразу отказываются своей деструктивной идеологии. Почему?

-Безусловно, люди, выехавшие в Сирию стали жертвами обмана. Среди выехавших в Сирию есть одурманенные религиозными лозунгами радикальных проповедников. Фанатичные энтузиасты с пустыми фантазиями о построении «халифата». Есть люди, которым были обещаны горы золота. Многие сейчас либо коротают свои дни в лагерях, либо погибли под пулями или бомбами.

Нельзя отрицать, что общественное мнение на счет возвращения таких людей было двояким. Тем не менее, по мере возвращения наших граждан на Родину, главной темой обсуждения оказалась их реабилитация. Проводились ежемесячные реабилитационные работы. Подавляющее большинство специалистов, занимающихся реабилитацией жусановцев, являются психологами и теологами. Это свидетельствует о том, что именно они являются основными специалистами в дерадикализации бывших террористов. Психологи изучали их психологическое состояние и давали советы, но основное бремя легло на теологов. Это потому, что именно религиозные убеждения беженцев, первоначально привели к тому, что они покинули страну и отправились в зону военных конфликтов.

-Каковы особенности работы теолога по дерадикализации бывшего радикала, возвращенного с зоны военных действий?

-Конечно, для проведения религиозной реабилитации, т. е. дерадикализации граждан пострадавших от религиозных заблуждений, должно быть несколько предпосылок. Прежде всего, человек, проходящий религиозную реабилитацию, должен признать религиозность и религиозные знания специалиста. Ведь человека, не признающего религиозность людей перед ним, восстановить невозможно. Это потому, что радикалы не признают других религиозных людей не считаются ни с чьими религиозными взглядами.

Во-вторых, религиозное образование теолога должно быть в специальном направлении, чтобы он был в состоянии представить убедительные аргументы из религиозных текстов против религиозных аргументов радикалов. В противном случае будет нелегко реабилитировать человека, страдающего понятием «чистый ислам». По мере того как разоблачаются их ложные обвинения традиционного течения, проясняется их сознание и меняются религиозные убеждения.

-По опыту Вашей работы на что необходимо уделить внимание в работе по дерадикализации возвращенцев?

-Труднее всего, конечно, убедить человека отказаться от религиозных убеждений, которые стали причиной их отъезда на войну. В то же время религиозные убеждения радикала зачастую противоречивы и сложны. В основном все, кто уехал в Сирию, являются представителями течения салафизм-ваххабизм. Среди отправившихся в Сирию много приверженцев такфиризма (ат-Такфир валь-хиджра). А образ жизни боевиков в Сирии напоминает позицию хариджитов в истории ислама. Значит, позиция хариджитов-ваххабитов была для них лучшей, для того, чтобы считать других мусульман, в том числе и верующих кафирами. Это тема для отдельного разговора. Подобных примеров в истории предостаточно.

Если сравнивать с другими реабилитационными мероприятиями, то работа с гражданами вернувшимися из Сирии имеет свои плюсы и минусы. Не все может получаться сразу и легко. Сколько людей, столько и судеб, характеров, уровень религиозной погруженности разный. Если говорить коротко, то выглядит это следующим образом. Для себя мы определили следующие преимущества работы. Во-первых, это переубеждение адепта, развеивание его идеологических заблуждений. Во-вторых, налаживание с радикалом позитивного диалога с экспертом, в котором адепт стремится получить положительное мнение экспертов. В-третьих, желание адепта повысить свой изначально низкий уровень религиозной грамотности. В-четвертых, пробуждение у адепта чувство ответственности перед Родиной. В-пятых, избавление от такфиризма.

-Что самое трудно в переубеждении бывшего радикала?

-Безусловно, трудностей очень много. Ведь мы работаем с людьми. Особенно трудно им отказаться от политических, идеологических обвинений. Тагута, куфра. Очень сложная проблема – ложь. Они боятся лишения свободы или считают, что можно врать неверным, то есть кафирам. Радикалы не признают казахских традиций. Они считают, что традиционные концепции казахского Ислама противоречат принципу «чистого ислама». Также очень трудно отказаться от религиозной «верности» — клятвы «халифу». И очень сложная проблема – это низкое религиозное образование, одностороннее восприятие проблем. Тоннельное мышление, отстуствие критического восприятия.

Эти условия нужно брать во внимание для достижения результатов в реабилитации. Из-за пребывания в религиозно радикальной среде от 4 до 12 лет, очень трудно избавиться от понятий, сложившихся за эти годы. Также сложно и называть реабилитированными тех, кто ослабил свой взгляд и даже тех, кто идет на поправку. Потому что очень трудно распознать, что на самом деле в душе у человека. В таких ситуациях большую помощь оказывают психологи. Правда или ложь человека может быть определена экспертами психологами в кратчайшие сроки. Хоть их и немного, такие специалисты у нас присутствуют.

-Насколько легко поддаются реабилитации возвращенные из Сирии дети?

-Когда речь идет о людях возвращенных из Сирии, самая сложная ситуация складывается в реабилитации детей. Среди возвращенных больше всего детей. Это дети с холодным сердцем, лишенные беззаботного детства, прошедшие всевозможные обстрелы и огонь, видевшие смерть и кровь. Какое же место займут эти дети в завтрашнем обществе? Как они получат образование? Подобных вопросов просто уйма. Дети до 2-3 лет быстро забываются и ассимилируются в обществе. Но можно с уверенностью сказать, что психология и мировоззрение детей в возрасте 5-12 лет требует пожизненного контроля. Это потому, что их мировоззрение отличается от взглядов обычных детей. Они приучены к таким словам как «шахид», «джихад», «кафир». И многие из их братьев и отцов погибли от рук «кафиров». Поэтому требуется много времени, чтобы смягчить их сердца, привлечь их к современному образованию и воспитанию, стереть из их памяти картины войны и жестокости.

-Много ли положительных результатов в реабилитационной работе?

-Среди возвращенных из Сирии уже достаточно много людей, которые вернулись к нормальной жизни, стали полноценными гражданами нашего общества. Есть те, кто активен в обществе и способствует к спасению других от той же ситуации, в которой были они сами. Это вдохновляет нас и дает надежду, что наши труды оправдаются. Было бы хорошо, если бы граждане, которые пришли к пониманию своих ошибок, принесли пользу стране.

В заключение хотелось бы сказать, что фанатично настроенных людей малограмотных в вопросах религии, чисто религиозная ориентация недалека от радикализма. Существует опасность религиозного заблуждения и отказа от традиций на каждом шагу человека, который не обрел достаточно национальных и духовных ценностей. Поэтому, религиозная политика нуждается в новом направлении, для обеспечения духовной целостности нации и единства страны в будущем. Это задача широкого обучения среди молодежи произведениям национальных деятелей, столпам национальной духовности, разработке программ, которые служат духовным якорем в рамках государственных программ, таких как духовное возрождение и семь граней великой степи. Похоже, гражданам нашей страны пришло время понять, что только научная религия может быть ориентиром в духовности, и она не является средством получения прибыли и управления. Похоже, что гражданам контролирующим религиозные дела страны, пришла пора понять, что лишь та религия, что подкреплена наукой, является единственно верным духовным компасом, а не инструментом для получения власти и прибыли.